Склонившись над изувеченным Варго, зажимающим рану, оставленную римским мечом, Сиерра ожидала ответа. Хоть какого-то жалкого объяснения на вопрос, какого черта здесь происходит? И она его получила, вот только слова сорвались не с уст раненного германца, а были озвучены другим бойцом - тем, что был покрупнее и, казалось, являлся лидером средь напавших на повозку. Поднявшись на ноги, гречанка принялась внимательно слушать речь гладиатора, ибо видят Боги - изнеможенной и чуть ли не сходящей с ума от голода и жажды, девушке было не просто сосредоточиться на словах Крикса.
- Когда вы были похоронены заживо на рудниках римлян, без надежды, без жизни, без будущего, какому богу вы молились? Какие жертвы приносили ему, лишь бы выбраться? Смотрите на нас: мы - не боги, но это мы услышали ваши молитвы. Меня зовут Крикс, и я скажу вам только одно слово... Свобода. Вы все свободны.
Сиерра не шелохнулась, лишь ее грудь стала приподниматься выше с каждым новых вздохом. Свобода? Казалось, бунтарка уже успела позабыть о значение этого слова, ибо на рудниках первым делом из тебя выбивают все надежды, все мечты о свободной жизни, а уже потом отправляют в шахту гнить до тех пор, пока ты в состояние приносить пользу, а если толку от тебя нет - забивают насмерть. Потеряв счет месяцам, проведенным в невольничестве, брюнетка уже и не знала, сколько прошло времени. Полгода? А может быть год? Все, что она ведала, это то, что ее жизнь закончилась тогда, когда ее нога впервые вступила на рудники, оставляя за их пределами любую надежду на свободу.
Боец, который представился Криксом, закончил свое обращение к рабам, часть которых уже пустилась в бега, опасаясь как прихода римлян, так и "гуманных" освободителей, другая часть, будто падальщики, накинулась на тела римских солдат, пытаясь утянуть хоть какой-то кусок одежды, а если повезет - монеты. Но и они не задержались, предпочитая не путаться под ногами у гладиаторов, обыскивающих падших на предмет оружия и провизии. Гречанка, все так же стоя на месте и сжимая окровавленный кинжал, будто не веря в происходящее, краем глаза уловила силуэт Калисто, которая не спешила сбегать глубоко в леса с другими невольными. Был ли это признак глупости или, напротив - здравого смысла? Пожалуй, как Сиерра, так и ее "подруга по несчастью" скоро сами смогут ответить на этот вопрос. А пока девушку из ее дум вывел подошедший к ней и Варго галл.
- Ты что-нибудь слышала о восстании Спартака? Можешь присоединиться. - Бросил Крикс после того, как германец замолвил слово за бывшую рабыню.
- Восстание Спартака? - Скорее утвердительно, чем вопросительно промолвила бунтарка, из последних сил пытаясь стоять ровно и не дать ногам обессиленно подкоситься. - Так вот кому я обязана за то, что охрану на рудниках удвоили и побои ужесточили. - Ссылалась девушка на первый набег мятежников на шахты, тот самый, который имел место быть несколько месяцев назад и тот, который не прошел бесследно для рабов. Это был своего рода ответ, мол "да, слышала я о Спартаке", а учтивый кивок, идущий следом - этаким принятием "приглашения". Проводив взглядом удаляющегося галла, Сиерра глубоко выдохнула. Конечно же она слышала о бунте, начавшемся еще тогда, когда бунтарка и ее младший брат были свободными людьми, когда у них была крыша над головой и честный, прокармливающий их, заработок. И к слову, именно Никиас стал той причиной, по которой девушка не раздумывая дала положительный ответ, а не скрылась в зарослях с другими подневольными, отправившись пытать судьбу куда-нибудь подальше от Римской империи. - Благодарю. - Еле слышно обратилась гречанка к Варго, чье слово послужило ее "золотым билетом" в ряды мятежников. Но она не была единственной, кто не разделял позицию сбежавших рабов: оклик приближающейся Калисто послышался где-то в стороне.
- Я в порядке. Ты как? - Обернулась Сиерра, которая в какой-то степени была рада увидеть знакомое лицо средь всех этих незнакомцев. Внимательно посмотрев на подругу, она не могла не отметить, что им обеим не помешало бы смыть липкую, уже запекшуюся римскую кровь с рук, а еще лучше, найти хоть что-то съедобное, пока они обе не попадали от изнеможения и не были оставлены мятежниками позади, как что-то бесполезное и ненужное. - Пойдем. - Кивнула она знакомой, удаляясь в сторону падшего солдата, того самого, что помер от ее удара. Поравнявшись с телом, бывшая охотница опустилась на колени, впервые выпустив стальное оружие. Первым ее рефлексом была фляжка римлянина, наполненная водой - ну или по крайне мере Сиерра надеялась, что ее содержимым будет вода, а не какое-нибудь гадкое винище. Так оно и оказалось. Жадно, чуть ли не разом, заглатив половину жидкости, что находилась во фляге, девушка передала воду Калисто. Теперь настало время разузнать, не носил ли на себе римлян чего съедобного. "Обыск" не занял много времени и оставил гречанку только с горстью сухих фруктов, что уже было не мало. Поднявшись с колен, девушка разделила находку между собой и подругой, начав неутолимо наслаждаться пищей. Когда с "перекусом" было покончено, Сиерра сорвала с тела мужчины красную накидку, принявшись вытирать тряпицей руки. И хоть засохшая кровь не спешила сходить с ее кожи, нуждаясь в более тщательным мытье, тем не менее начало было положено, жажда утолена и голод ослаблен, а значит гречанка готова была следовать за мятежниками куда бы их путь не лежал и каким долгим бы не был.

Сиерра положительно кивнула на вопрос кельта. Это был не первый раз, когда она давала мужчине понять, что не дружит, как с готовкой, так и с хозяйством, но зато может дать фору еще тем охотникам. И надо сказать, реакция Ганника на этот счет не могла не тешить, ибо большинство особей мужского пола придерживались старого уклада: мол баба следит за хозяйством, а мужик - за всем остальным. - Я буквально выросла в кузнице моего отца. - Начала пояснять Сиерра, кивнув на свой лук, стоящий в дальнем углу комнаты и пару кинжалов, сложенных там же. - Вся сталь в хибаре - его рук дело. И, видят Боги, я пошла в своего старика, унаследовав, как оружие, выкованное им, так и его характер.
Решив более не угнетать гладиатора скучными подробностями своей жизни, гречанка переключилась на ужин. Казалось, в этот раз зажаренный кабан вышел на славу. То ли голод стал причиной, по которой любое блюдо было бы выше всех похвал, то ли Никиас действительно постарался, дабы поразить гостя своей готовкой - так или иначе, Сиерра готова была отдать брату должное. В то время, как последний был больше заинтересован в обществе гладиатора, нежели в потчевание. Внимая каждому слову Ганника, Никиас не спешил притрагиваться к своей еде, не желая, чтобы оная его отвлекала от рассказов бойца. Такого занимательного вечера у парнишки давно не было: он еще ни одну зиму будет вспоминать "тот день, когда к ним пожаловал Бог Арены", не говоря уже о том, что как только взойдет солнце, так он сразу помчится на улицу, рассказывать дворовым друзьям о "приключение".
- Вот бы хоть раз оказаться в лудусе, средь гладиаторов! - Мечтательно протянул юный грек, подпирая рукой подбородок и все так же игнорируя еду. - Или стать свидетелем боев на Арене... - Еще одна мечта, которой было не суждено сбыться. Никиас с долей разочарования посмотрел на сестру, будто бы лелея надежду, что подобный день может настать. - А помнишь ты обещала на мою шестнадцатую зиму, свозить меня на бои гладиаторов?
- Как же я об этом забуду? - Улыбнулась Сиерра, которая, казалось, уже ни раз пожалела о данном слове. - Ты пока еще слишком мал, чтобы лицезреть подобное - когда достигнешь своего шестнадцатилетия, тогда и поговорим. - Твердо закончила девушка, не желая затягивать спор с братом перед Ганником.
- Но ведь мы тогда будем в Греции! - Не унимался четырнадцатилетний юнец, похоже надеясь на то, что общество Бога Арены подтолкнет сестрицу к какому-нибудь компромиссу. Но не тут-то было.
Наградив Никиаса строгим взглядом, брюнетка кивнула в сторону его тарелки. - Ешь. - И только когда брат принялся обижено уметать куски мяса, Сиерра снова перевела свое внимание на кельта.
- Через четверть луны мы отбываем в Грецию на корабле местного торговца. - Пояснила она, между словом успевая отведывать овощной похлебки. - Уже найден покупатель на хибару. - В голосе девушки послышалась толика грусти, которой не могло не быть, учитывая то, что прожили они с братом в этом доме всю их недолгую жизнь. Из каждого закоулка веяло теплыми воспоминаниями прошлых лет, ведь как ни крути, эта небольшая жилищная собственность была единственным, что досталось им от родителей. - Поэтому в следующий раз, когда судьба заведет тебя в Неаполь, здесь уже будет обитать совсем другая семья. - И хоть от одной мысли о переезде, гречанку и одолевала тоска, тем не менее она не жалела об оном решение, придерживаясь принципа, что как только закрывается одна дверь - тут же открывается другая. Сидя в данный момент за столом с братом и с новым знакомым, Сиерра и знать не знала, что именно через две недели корабль, обещающий им путь в новую жизнь, будет захвачен пиратами, а она с братом - отданы в рабство.
В это время Никиас, опустошивший свою тарелку в мгновение ока, уже успел сбегать к печи и снять с огня вторую порцию мяса. Все еще дуясь на сестру за обещание, которому не суждено сбыться, обиженный парнишка уж было хотел и дальше продолжать молча сопеть в углу, как комплимент Ганника по поводу его кулинарных навыков заставил юнца по новой залиться румянцем и тут же забыть о любых огорчениях. - Спасибо! - Расцвел молодой грек. - Я тебе заверну свежего мяса в дорогу, пока оно не остыло. - Учтиво приметил Никиас, снова подорвавшись из-за стола в поисках подходящей тряпицы, в которую можно было бы окутать еду.
- Никиас, Ганник останется у нас на ночь. - Остановила брата Сиерра, ставя последнего в известность. - Но ты можешь собрать ему ношу с первыми лучами солнца.
Если до этого парнишка был почти счастлив, то сейчас его счастью не было предела. Радостно кивнув, он принялся убирать со стола пустые тарелки, скидывая их в деревянный таз. Как только вся грязная посуда была в тазе, юноша поспешил вынести его за пределы хибары, на промывку к колодцу. - Оставь. Вымоешь завтра. - Промолвила сестра, ссылаясь на поздний час. - Иди готовься ко сну. - Учтиво кивнув в ответ, Никиас одарил Ганника обожающе-покорным взглядом и скрылся в своей комнате. 
- Ты произвел на него впечатление. - Не могла не заметить Сиерра, в какой-то степени поддразнивая бойца, которому, как ей казалось, в последнюю очередь хотелось быть образцом для подражания для юнцов. - Это был долгий день... - Подвела девушка этакий итог, аккуратно поднимаясь на руке, дабы дотянуться до кувшина с вином. - Я бы предложила тебе заночевать на скамье в гостиной, но, думаю, Никиас мне этого не простит. Негоже Богу Арены тянуть спину на холодном дереве. - Улыбнулась Сиерра, плеснув себе и кельту в кружки виноградного напитка.

[реклама вместо картинки]

"It is a thing of beauty, is it not?
What a man may accomplish if mind is set to purpose."

[реклама вместо картинки]

mybb

[align=center][url=http://cleverstrategy.rusff.me/][img]http://img85.imageshack.us/img85/1637/spartacusr3.gif[/img][/url][/align]

[align=center]"It is a thing of beauty, is it not?
[url=http://cleverstrategy.rusff.me/]What a man may accomplish if mind is set to purpose[/url]."[/align]

[align=center][url=http://cleverstrategy.rusff.me/][img]http://img715.imageshack.us/img715/1637/spartacusr3.gif[/img][/url][/align]

borda

[url=http://cleverstrategy.rusff.me/][img]http://img85.imageshack.us/img85/1637/spartacusr3.gif[/img][/url]

"It is a thing of beauty, is it not?
[url=http://cleverstrategy.rusff.me/]What a man may accomplish if mind is set to purpose[/url]."

[url=http://cleverstrategy.rusff.me/][img]http://img715.imageshack.us/img715/1637/spartacusr3.gif[/img][/url]

[реклама вместо картинки]

[реклама вместо картинки]

[реклама вместо картинки] [реклама вместо картинки] [реклама вместо картинки]

Стоя посреди шумного лагеря повстанцев, изнемогая от жары и жажды, Сиерра потеряла дар речи. Это был он. Тот самый Ганник, когда-то Бог Арены и просто - разговорчивый кельт, с которым ей когда-то посчастливилось пересечься в старом добром Неаполе. Пару мгновений девушка вопросительно смотрела на бывшего гладиатора, будто бы пытаясь сопоставить кусочки пазла в одно целое. Но видимо здравый смысл не спешил идти на помощь беглянке, поэтому махнув рукой на гадание и на какие-либо логические объяснения, гречанка попросту кивнула старому знакомому. Да и что она могла сказать? "Как прошло твое лето?". Не совсем уместное приветствие, учитывая сложившиеся обстоятельства. Сиерра никогда не относила себя ни к числу плаксивых персон, ни к число истеричных, да и события прошедших месяцев лишь закололи характер девушки, если не сказать - очерствили. Но одного взгляда на мужчину хватило, чтобы вся реальность происходящего волной окатила изнеможенную мятежницу. Встретив того, кто знал ее "прошлую жизнь", помнил имя и судил по воспоминаниям, а не по обретенному клейму раба - было последней каплей во всей этой череде событий. И если бы не шок, до сих пор душащий бывшую охотницу, она бы не раздумывая бросилась на Ганника, уткнувшись носом в его шею. Но шок - он такой, он не отпускает до тех пор, пока по полной не измотает сердце и не затуманит голову. Посему, стоя напротив мужчины, Сиерра не сразу поняла, что он ее спрашивал, и только имя Никиаса привело последнюю в чувства, отозвавшись болезненным эхом в глубине сознания. Не в силах вымолвить и слова, девушка только и сделала, что покачала отрицательно головой, потупив взгляд. Слезы давно высохли в ее глазах и только горький ком в горле напоминал о том, что когда-то и она умела плакать. - Где можно присесть? - Наконец подала голос брюнетка, желающая быстрее скрыться от полящего солнца.
Как же девушка была благодарна Ганнику за то, что тот увел ее подальше от шумных разговоров, от многочисленных новых лиц и от не оседающей пыли. Еле заметно вздрогнув от прикосновения кельта, Сиерра тут же взяла себя в руки, понимая, что она еще не скоро избавится от обретенных на рудниках рефлексов. Этакий бонус, которым наградили ее прошедшие месяцы. Внутри храма было куда прохладнее нежели снаружи, и самое главное - спокойнее. Небольшой закуток, около которого они остановились был идеальным местом для того, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. Тут даже гадать не стоило, кому он принадлежал - скрытое от людских глаз вино говорило само за себя.
- Спасибо. - Выдохнула брюнетка, присаживаясь на тряпицы. Но благодарила она гладиатора далеко не за виноградный напиток, а за ощущение безопасности и относительного покоя, которое впервые за долгое время накрыло измученную девушку. Даже задышалось спокойнее. Не будь сейчас Ганника рядом, она бы скорее всего так и толпилась на знойной улице в компании других рабов, ощущая себя еще ничтожнее и незначительнее, чем на рудниках. Ответив на объятие кельта, Сиерра крепко зажмурила глаза. Позволив себе на мгновение проявить слабость, она уткнулась носом в плечо бывшего гладиатора. Это был один из тех случаев, когда одно незначительное действие скажет куда больше, нежели напыщенная речь. - Теперь бы я не отказалась от вина. - Слова глухо вылетели откуда-то из-под плеча кельта. Отстранившись от последнего, гречанка переняла кувшин с напитком, поставив его себе на колени. - Ганник... - Девушка посмотрела в карие глаза мужчины, но слова так и не слетели с ее языка. Очередной раз качнув головой, будто смахивая за раз все наплывшие мысли, она поднесла кувшин к губам. Пары глотков вполне хватило, ибо гречанка не пригубляла алкоголь уже несколько долгих месяцев. Вернув вино в руки Бога Арены, Сиерра только сейчас ответила на самый первый вопрос последнего. - Рудники. - Это слово причиняло куда меньше боли, нежели упоминание брата. Тем не менее беглянка не стала утаивать историю случившегося от собеседника, который протянул ей руку помощи, хоть мог и подавно не обернувшись пройти мимо. - Видимо, нам не суждено попасть в Грецию. - Начала издалека девушка, взглядом уставившись куда-то в пол. - Корабль, на котором мы покинули Неаполь, был атакован пиратами. Обычными разбойниками с варварскими замашками и недальновидными планами. Никиаса отдали в рабство какой-то римской собаке, а меня - на рудники. Но уже после того, как я выколола этой римской скотине глаза. - Казалось, Сиерра впервые за все время прибывания в лагере улыбнулась. Этакая нездоровая гордость за свой поступок мимолетно согрела ей сердце. - Поначалу я вела счет дней, месяцев, даже думала о побеге... - Замолчав на пару секунд, мятежница будто бы попыталась что-то вспомнить, но быстро утратила к сему "воспоминанию" интерес, и так же однотонно продолжила. - ...но надежда - это непозволимая роскошь. На рудниках ее попросту не существует. - Кто бы мог подумать, что все повествование о "житие бытие" уместиться в пару предложений? Девушка не знала, сколько точно лун она прогорбатилась в шахтах. По ощущениям - вечность, а то и две. Вот только почему-то эту "вечность" запросто можно описать несколькими словами.
- Почему вы совершили набег на повозки? - Вполне ожидаемый вопрос сорвался с губ Сиерры, которая снова подняла свой взгляд на мужчину. - И не пойми меня не правильно, я чертовски рада тебя видеть. - Будто бы в доказательство своих слов, девушка накрыла своей ладонью кисть гладиатора - очередной жест, говорящий куда громче любых слов. - Но что ты тут делаешь? Всё, что я знаю, так это то, что Спартак выступает против Рима, против рабства. - Беглянка пожала плечами. Ей были лишь известны те слухи, которые время от времени проносились на рудниках: не больше, не меньше. - В нашу встречу ты был свободным человеком... - Какая ирония. Это можно было сказать как минимум о двух людях, находящихся в оном закоулке: когда-то свободные, ныне - мятежники.

Прошло уже пара хороших и долгих недель с тех пор, как Сиерра покинула рудники и по воле судьбы примкнула к мятежникам. С каждым прошедшим днем девушка обретала когда-то потерянные силы, восстанавливала здоровье и укрепляла волю к жизни. Адоптация к лагерю и к новому образу существования не проходила гладко, но тем не менее была куда проще, чем того ожидала гречанка, и всё благодаря помощи Ганника. За последние несколько дней гладиатор стал для Сиерры не только опорой, своеобразным гидом в этом новом образе жизни, но и кем-то, кому мятежница могла довериться без лишних слов и вопросов. А доверие, в прошедшие месяцы, стало для беглянки чуть ли не самой высшей планкой и непозволимой роскошью. Мужчина предоставил ей крышу над головой, избавив от необходимости ютиться с остальными освобожденными рабами в одной общей комнате, растолковал что, где и как, а главное зародил в ней надежду и желание бороться. Сиерра ни раз задавалась вопросом, зачем это ему надо? Зачем тратить свое время, силы, зачем тесниться, делить и без того ограниченные ресурсы? Но сколько бы девушка не пыталась найти ответ, ничего разумного ей в голову не приходило, кроме как: они просто нашли общий язык. Спелись. Встреча в Неаполе послужила тому началом, а этакое "воссоединение" в лагере - лишь укрепило сей факт.
Это был очередной жаркий день, тот самый, когда покидать прохладные стены храма не было никакого желания. Собственно, поэтому Сиерра и не спешила выбираться на улицу, туда, где уже во всю тренировались бойцы и суетились те, чьи навыки носили иной характер. Сидя на тряпицах, служивших этакой кроватью, мятежница пыталась утянуть кожаный нарукавник, чтобы тот идеально сидел на запястье. Она и не заметила, как Ганник вывернул откуда-то из-за угла, и только шлепнувшийся рядом с девушкой лук, заставил ту оторваться от своего занятия. Тут же отложив в сторону кожаный предмет одежды, Сиерра нетерпеливо потянулась за "подарком". - Думаю, мы скоро это узнаем. - Все внимание брюнетки было сосредоточено на луке. Аккуратно проводя пальцами по изгибам последнего, мятежница пыталась вспомнить, когда последний раз ей доводилось держать в руках сие оружие, охотиться в густых лесах и попросту чувствовать себя свободной. А ведь именно это чувство и приносит охота: чувство свободы и контроля. - Тетива немного ослабла. - С полу-улыбкой отметила Сиерра, потянувшись к грифу, чтобы усилить напряжение. - Где ты его раздобыл? - Не скрывая радостных чувств, спросила девушка, все так же продолжая натягивать лук.
Как уже упоминалось ранее, гречанка не любила выбираться за стены храма, и не только палящее солнце было тому причиной: не оклемавшись до конца после рудников, бывшая охотница чувствовала себя куда комфортнее в стороне от большого количества людей, от шума и суеты. Тем не менее, понимая, что вечно прятаться в тени ей не удастся, девушка в какой-то степени была рада подвернувшейся возможности поохотиться. - Хочешь, заключим пари? - Казалось, Сиерра будто бы оживилась. - Если я буду первой, кто подстрелит добычу - с тебя урок сражения на мечах. - Улыбнулась гречанка, теперь уже перебирая принесенные Ганником стрелы, проверяя нет ли среди них бракованных. - Если повезет тебе - что же... называй свою "цену". - Стелы оказались все, как на подбор. Убрав последние в колчан, мятежница принялась затягивать кожаный нарукавник на своем запястье, почти готовая хоть сейчас отправиться вслед за кельтом на охоту. - Что скажешь? - Легкая усмешка легла на губы Сиерры, желающей доказать гладиатору, что в ее таланты входит не только случайное подстреливание новых знакомых, которым посчастливилось притаиться за соседним кустом.